Сайт выпускников ШМАС

Служба в Советской Армии. 

Призыв 

...Итак, меня, Петра Роговенко и Сергея Тарарёва призвали в Армию. В начале сентября 1951 года мы пешком отправились в Райчихинск на сборный пункт, который находился в клубе Горняк. Там после процедур нам объявили,что отправка будет завтра поездом до Буреи. Утро мы пришли на станцию и прождав около четырёх часов были отправлены. От Райчихи до Буреи 42 километра, но поезда это расстояние проходят за два часа. Прибыли мы на Бурею вечером и до утра сидели в маленьком помещении вокзала. К обеду подошёл товарный состав с Востока и нас посадили в пустой товарный вагон.Это был состав с призывниками. В одном из вагонов распологалась кухня и вечером мы наконец то отлично,по тем меркам, поужинали. Ночью состав двинулся в западном направлении.Когда приехали на станцию Кубышевка-Восточная, то, к моему удивлению, там меня ждали мать и отец. Через два часа поезд двинулся в сторону Благовещенска. 

Прибыв в Благовещенск, мы разгрузились и строем пришли к какому то зданию. Пробыв там почти пару суток, ночуя вповалку в каком то большом помещении, нас опять погрузили в товарный состав и повезли туда, откуда приехали - на Куйбышевку-Восточную, затем на Восток, но Бурею мы проехали мимо. Когда мы ехали в этом направлении,с нашими недоразвитыми умами и коммунистическим воспитанием, мы удивлялись,почему нас катают туда сюда, ведь некоторые были из Галёнок, куда мы прибыли. Мы решили, это чтобы враг не догадался, куда нас везут. Очевидно, по этой же причине с Дальнего Востока уголь и лес везли на Запад и то же самое везли на Дальний Восток.Основная масса призывников была из Приморья и Хабаровского Края. 

Курс молодого бойца 

После выгрузки нас строем повели куда то в пустырь. Шли очень долго. Наконец пришли к месту назначения. Здесь стояли бараки поросшие бурьяном, без окон и дверей, вся территория также была заросшая, похоже, что здесь очнь давно не было людей. Нам пришлось потратить несколько дней, чтобы привести всё в порядок. Для приведения казарм в порядок, прибыла рота стройбатовцев и несколько машин с материалами и инструментом. Потом нас свозили в баню и переодели в новое обмундирование и началась служба. Отсюда я написал первое письмо Полине и с ответом попросил подождать потому, что письмо может не успеть дойти, да и адреса у нас никакого не было. 

Мы проходили курс молодого бойца. Занимались строевой подготовкой, изучали уставы и наставления, изучали винтовку, делали маршброски и стояли в нарядах. Целый месяц строили взлётнопосадочную полосу из американских специальных стальных листов. Так продолжалось три месяца. Все эти три месяца мы не имели ни номера войсковой части, ни почтового адреса. Потом мы торжественно приняли присягу и на следующий день приехали покупатели и нас всех судьба разбросала в разные стороны. 

Школа Авиационных Механиков 

Я, как и было предписано, попал в ВВС. Сказалось то, что я уже имел специальность и стаж работы. Меня и ещё несколько человек увезли в Спасск-Дальний в авиационную школу механиков в/ч 62546 и определили всех в третью роту и третий взвод. Командиром роты был старший лейтенант Баженов, глуповатый и полуграмотный человек. Зато у него была очень красивая жена, которая частенько посещала нашу казарму. Старшиной роты был старшина Георгий Новгородов, и, как оказалось позже, был не только моим земляком из Свободного, но и соседом по дому. Дом его находился через улицу чуть правее напротив. Мало того, он был сыном моей первой учительницы Людмилы Ивановны. Это близкое знакомство совсем не мешало службе и для меня не было никаких привилегий, чем очень были довольны мои сослуживцы. Там я написал Полине второе письмо, про то, что буду здесь находиться год и что можно начать вести переписку. Примерно через месяц я получил ответ. Письмо было написано на трёх листах, были описаны все новости. Я написал третье письмо, но ответа не дождался. Учиться надо было год. Изучали поршневые и реактивные самолёты и двигатели, вооружение и приборное оборудование, радиостанции и спецоборудование, аэродинамику, радиотехнику и теорию реактивного движения. Не забывали и ходить в наряды. 

С нарядами однажды произошел казус. Меня назначили в наряд караульным на гаупвахту, которая находилась на территории комендатуры рядом с территорией школы. Дело было во второй половине дня. ”Заключеные”попросились в туалет, который находился в противоположном конце территории. Я вызвал разводящего и он приказал конвоировать их. Выйдя во двор, ребята попросили закурить. Я достал махорку, бумагу, при этом винтовку пришлось повесить на плечо и мы пошли закуривая на ходу. Так мы прошли через всю территорию: они кучей и я среди них с винтовкой на правом плече. Возвратившись мы встретили весь наряд при оружии, разводящего и коменданта. Оказывается, он всю эту картину наблюдал из окна своего кабинета. Меня тут же разоружили, сняли ремень и отправили к этим ребятам на десять суток. Вот было смеху. Правда, отсидел я только трое суток, замполит побеспокоился. 

Дальнейшая служба 

После окончания школы авиамехаников в Спасск-Дальнем меня направили для дальнейшего прохождения службы в Галёнки. Каково же было моё удивление, когда я приехал на тот аэродром, который строил год назад. В авиаполку в/ч 21806 службу проходили механики ещё 1927- 1928 годов рождения, отслужившие по 7-8 лет. Их не отпускали из за отсутствия замены, поэтому каждый старался выхватить одного из нас, быстрей подготовить и уехать домой. В то время слово «дедовщина» даже не существовало. Летом 1953 года во время производства регламентных работ на самолёте ко мне подошёл главный инженер полка. Заметив его, я вышел навстречу ему и доложил как положено по уставу. Выслушав мой доклад, он спросил меня, не желаю ли я поехать в командировку. Я ответил утвердительно. 

Заграничная командировка 

Я уже забыл про это предложение, как в ноябре месяце 1953 года меня ночью поднял дневальный и сказал, что меня срочно вызывает начальник штаба полка.В штабе меня ждали начальник штаба и начальник особого отдела. Последний приказал мне сдать все документы, письма и фотографии. Я уже догадался зачем всё это. Это была командировка в Северовосточный Китай. Я был всего один. В Ворошилове-Уссурийске меня переодели в гражданскую одежду и посадили в поезд,идущий на Гродеково. Потом какие-то люди в гражданском пересадили меня в китайский поезд и я двинул в сторону Аньдуня через Харбин и Чаньчунь. В дороге мне периодически какой то китаец с очень вежливой улыбкой приносил мне еду и фрукты. Прибыв в Аньдунь вечером меня в легковой машине привезли в гостиницу, покормили в столовой и привели в огромную комнату с мебелью и большой кроватью с периной и тёплым одеялом. Я помылся, разделся, лёг и быстро вырубился. Утром проснувшись я с удивлением обнаружил,что моя одежда бесследно исчезла, а вместо неё лежала военная китайская форма. Вскоре после завтрака за мной приехал американский додж и меня увезли в расположение части, которая располагалась на левом берегу реки Ялудзян. Правый берег уже был корейский. 

Китай 

Это был 298-й отдельный ночной истребительный авиационный полк, которым командовал отличный летчик первого класса и отличный добрый человек подполковник Васильев (в/ч 94029). Этот полк в марте этого года прибыл из Ленинградской области и сменил легендарный полк под командованием трижды героя Советского Союза Ивана Кожедуба. На следующий день я принял самолет МИГ-15бис и расписался о приеме самолета. На этом самолете №095 летал командир звена капитан Вахтанг Пруидзе. Командиром третьей эскадрильи, куда я попал, был майор Косенко, здоровенный мужик, которого всегда приходилось исключительно при помощи внешних сил запихивать в кабину самолета. Кстати, по званию там ни к кому не обращались - просто - командир. На самолетах были китайские опознавательные знаки, на нас - китайская форма. Все летчики имели псевдонимы, похожие на китайские имена, например Ли-Си-Цин, Ван-Ю-Шин и т.д.. Несмотря на подписанный мир, американцы на Сейбрах и на В-29 временами появлялись и даже пакостили: то обстреляют, то сбросят что-нибудь. 

В то время на самолетах офицеров-техников практически не было. Они стали появляться позже. И вот однажды в нашу эскадрилью попал первый техник-лейтенант. Как и положено, мы отметили его вступление в наш коллектив. Я, кажется, не подрасчитал свои возможности и меня, заметно набравшегося, заметил замполит полка подполковник Пискун и тут же отправил меня на гауптвахту, если её так можно было назвать. Я этого подполковника не долюбливал. Толстый, брюзглый, хитрый и злой человек. Обычно в авиаполках замполитами были летчики, как у Кожедуба, а этот - обычный штабист. Ну я , конечно, вместо 10 суток отсидел только сутки: самолет же надо кому-то готовить, а жаль. По сравнению с нашей гауптвахтой, это был просто курорт. Полк пробыл в Аньдуне до осени 1954 года, когда передав все самолёты китайцам, мы выехали в СССР. В то время китайцы вообще попёрли из Китая всех русских, даже с Порт-Артура и с порта Дальний. Поэтому в дороге мы почти всегда были рядом с составом, в котором ехали гражданские русские из Порт-Артура. Перед выездом нас конечно проинструктировали, что мы - спортсмены и сказали, что едем в Ленинградскую область. Надо было только видеть лица летчиков, пылающих от радости, ведь там были их семьи. Нам, срочникам, конечно было всё равно куда, лишь бы в Союз. Получили месячное денежное довольствие, которое нужно было срочно за сутки израсходовать. Деньги в юанях и не малые. За день все местные магазины были опустошены. Ну собрались и поехали... 

 

 

 

Возвращение в Союз 

Перед Советско-Китайской границей, а конкретно перед станцией Пограничная, нам объявили, что едем в Забайкальский Военный Округ. Лица у всех мгновенно помрачнели: не только у летчиков, но и у нас. Забайкалье постоянно и до конца моей службы имело очень дурную славу. Но в Пограничной мы получили советские деньги в виде аванса и поехали дальше, как нам объявили - на Урал. Но и Урал мы проехали, ну, думаем, едем в Москву. И вот на подъезде к Москве, к нам в вагон заходит командир Косенко и сообщает:"Кажется едем в Прибалтику". Но куда? Проехав Москву, мы сами определили - везут на Великие Луки, а значит - в Латвию. Не обошлось без происшествий. Доехав до Великих Лук, наш состав остановился надолго. Простояли сутки в каком-то тупике. Недалеко от станции вечером мы услышали музыку - играл духовой оркестр. Наши ребята быстро выяснили, что недалеко находится танцплощадка и идут танцы. Мы пришли туда человек тридцать и активно включились в танцы. Не знаю по какой причине, но за пределами танцплощадки случилась потасовка между нашими и великолукскими парнями. Быстро "навешав костылей" своему противнику, мы удалились в район станции. Прошло часа два... И вдруг со стороны города появилась большая группа местных парней. Мы вынуждены были забить тревогу и собрали весь состав. Было непонятно, кто кого сильнее бил. Досталось и нашим, и чужим. Досталось крепко и мне. Тем не менее великолукским пришлось ретироваться. Потом рассказывали, что в самый разгар стычки прибежал наш начальник штаба майор Подгорный, здоровенный мужик с усами, и громко крикнул:"Прекратить!" В это время кто-то из местных сзади ударил его в ухо. Майор обернулся и прямо с разворота так дал в зубы обидчику, что тот, скорее всего уже без зубов, оказался лежащим на земле. Обстановку это не разрядило, да и оскорбленная честь офицера, и, возможно, горящее после удара ухо, требовали выхода и начштаба с боевым кличем:"Бей их, гадов!", вклинился в боевые порядки нападавших... После этого случая нас поспешили отправить дальше. 

Ехали не очень долго и, наконец, приехали в город Крустпилс в Латвии. Крустпилс - это не город, а старинная крепость. Временно нас поселили в этой крепости до завершения строительства помещений в районе аэродрома, который находился в пяти километрах. 

 

 

 

 

Недавно я узнал,что после распада СССР полк выехал из Латвии и был расформирован. На месте аэродрома сначала построили керамический завод, а сейчас строят самую крупную товарную железнодорожную развязку.Пока получали самолёты в Комсомольске на Амуре, часть из нас, в том числе и я, были отпущены в месячные отпуска. Возвратился я из отпуска уже на новое место. Но это другая история...

Весь Фотоальбом «Китай-Латвия 1953-1955. Александр Сухоруков»